Будущее театральной России - 2024

Студенты 4-го курса кафедры режиссуры, актёрского мастерства и сценической речи приняли участие в XV Всероссийском молодежном фестивале «Будущее театральной России», который прошел в г. Ярославле с 13 по 19 мая 2024 года:

406 группа (направление подготовки «Народная художественная культура», профиль подготовки «Руководство любительским театром»):

1. Гуменюк Николай Викторович
2. Жижкина Олеся Сергеевна
3. Мельникова Зоя Максимовна
4. Кременская Анна Сергеевна
5. Куханевич Екатерина Романовна
6. Ромась Наталья Михайловна
7. Суржик Екатерина Владимировна
8. Чуб Софья Игоревна

461 группа (специальность «Актерское искусство», квалификация Артист драматического театра и кино»:

1. Гирнык Юлия Сергеевна

У студентов возникла уникальная возможность познакомиться с ведущими театральными школами страны. Спектакль «Это, девушки, война!» по пьесе Тараса Дрозда прошел на сцене театра Дома актёра имени С.В. Пускепалиса в г. Ярославле: режиссер-постановщик А.Н. Бельжицкий; педагог по актерскому мастерству О.О. Гринченко; педагог по сценической речи Н.В. Москвитина.

Художественный руководитель курса – А.Н. Бельжицкий, доцент кафедры режиссуры, актёрского мастерства и сценической речи Хабаровского государственного института культуры, лауреат VIII Международного театрального фестиваля «Третий звонок!» г. Москва,  почётный работник Хабаровского государственного института культуры, член Союза театральных деятелей Российской Федерации, ветеран труда.

Руководитель творческой поездки – А.В. Шавгарова, к.и.н., доцент кафедры режиссуры, актёрского мастерства и сценической речи ХГИК.

Рецензия на спектакль Нурии Ямиловой, студентки ГИТИСа:
Здесь у клёна мы расстанемся с тобой

Хабаровский государственный институт культуры
Тарас Дрозд. «Это, девушки, война»
Художественный руководитель курса — Анатолий Бельжицкий

Великая Отечественная война. Валя, Тося, Люда и Наташа… Так просто имена героинь можно было бы перечислить до войны. Сейчас же эти девушки – шифровальщицы и кодировщицы, работающие со стратегически важной информацией. Но все же в спектакле на первый план выходит история именно о четырех девушках. С их страхами, ошибками и желанием любить.

302-й под командованием старшего сержанта Валентины Чирковой изо дня в день слушает репродуктор, неизменяемо передающий, что на фронте «существенных изменений не произошло». Девушки, с нетерпением ожидающие обнадеживающих вестей с поля боя, сидят в комнате, сценографически решенной по-военному просто: деревянные скамейки и стол, вешалка с висящими на ней пилотками и отдельно стоящий на краю сцены телефон. И сами героини одеты, конечно, в военную форму.

Изведенная неизвестностью Тося предлагает девушкам «по секрету» поделиться секретными сведениями: «Мы же, каждая, по чуть-чуть кое-что знаем. Может быть, прояснится общая картина».

Так, Наташа рассказывает о человеке с кодовой кличкой Ермолай, от которого получает шифровки: «Такое впечатление, что он у немцев в штабе сидит. Докладывает, сколько эшелонов и куда проходит через одну узловую станцию». Наташа не просто делится информацией с девушками, а просит у них совета – как узнать, кто скрывается за этим именем? Девичье любопытство и, наивность, в конце концов, приведет к трагическому финалу.

Девушки жаждут жить. Они молоды и полны сил. Тося снимает сапоги и со злостью швыряет их. Она вытягивает свои длинные ноги, осознавая их красоту. Неожиданно она подхватывает Люду и Наташу, и, кружась, они напевают куплет о раскудрявом клене.

Тося постоянно разряжает обстановку вялого ожидания, напоминая, что жизнь идет и надо успевать жить. Она не собирается прятать свою любовь к женатому капитану Коваленко. И в то же время она не скрывает неприязнь к старшему командиру – Вале Чиркиной, позволяя себе паясничать при обращении к ней.

Валентина догадывается о связи Тоси с женатым капитаном. Она остается с девушками холодной и неразговорчивой. Весь спектакль чувственная натура героини маскируется серьезным взглядом и солдатской выправкой. И чем сильнее желание проявить слабость, тем более назидательную интонацию приобретает её голос. Переживания и чувственность героини выливаются лишь в письме к любимому. Сцена затемнена, фигуру старшины Чиркиной, которая на время разрешила себе вспомнить, что она может быть слабой, едва видно. Нежный женский голос читает письмо. Однако лирическая нота резко прерывается фразой, произнесенной прежним ледяным голосом, что, мол, идет война, не до любви. От прорвавшейся ранимости не осталось и следа. Вновь солдатская выправка, чеканные движения и тяжелые, непробиваемые глаза.

Режиссер выстраивает мизансцены таким образом, чтобы подчеркнуть отчужденность Валентины. Она одна, а девушки держатся втроем. Они делятся между собой вестями, как личными, так и военными, а старший командир отмалчивается.

Подруги Тоси – спокойная, мудрая и справедливая Люда, искренняя и по-детски наивная Наташа – также являются полной противоположностью друг к друга. Движения Люды плавны и неторопливы. Актриса раскрывает в ее образе, прежде всего, праведное начало: она заботливыми и печальными глазами наблюдает за подругами, пытается оградить от беды Тосю, сглаживает размолвки между ней и старшим командиром Чиркиной и искренне хочет, чтобы девушки поняли Валентину. Но Валентина, по ее собственному желанию, остается для них совершенно чужой. Наташа же сохраняет в себе ребяческую непосредственность: она передразнивает походку Валентины, ее голос и жесты.

На протяжении всего спектакля регулярно раздается звонок телефона. Через него девушкам сообщают приказы, а Тося договаривается о встречах с капитаном. И вот телефон звонит в очередной раз: старший командир Чиркина берет трубку и, по-солдатски выпрямившись и разгладив складки на гимнастерке, сосредоточенно произносит: «Есть!». Валентина отправляется в особый отдел, где она, в соответствии со своим представлением о долге, рассказывает о связи Тоси с женатым капитаном Коваленко.

В результате Тосю при особом сопровождении забирают в особый отдел. Девушка вымаливает у Чиркиной пару секунд, чтобы оставить записку Люде и Наташе. Ее голос сделался тоньше, рука пытается писать быстрее, с каждой секундой Тося на глазах становится беспомощнее. От былой резвости девушки ничего не осталось. Но даже оставленное Тосей послание Валентина предательски утаит у себя.

Суровая логика войны особо сильно ударит по Наташе. К финалу её ребяческая непосредственность перетекает в трагическую детскую растерянность: девушка напоминает испуганного котенка, который не может нигде найти защиты. Ее тело кажется хрупким, а голос начинает бессильно хрипеть от обиды на себя, что решила спросить про Ермолая, за именем которого скрывались две девушки и которых теперь рассекретили фашисты, и на Валентину, которая доложила о Тосе.

Но Чиркова рассказала в особом отделе не только о Тосе, но и верующей Люде и о «разговорах» Наташи. Девушки теперь тоже ждут вызова в особый отдел.

И всё же натянутость в отношениях Люды и Наташи с Валентиной вмиг исчезает, как только репродуктор сообщает о переходе советских войск в контрнаступление. Долгожданные счастливые новости объединяют девушек, которые впервые за весь спектакль оказались так близки друг другу. Они, как когда-то с Тосей, кружатся и поют куплет о кудрявом клене. Люда и Наташа словно забыли об особом отделе: пока они танцуют – они беспечны, счастливы и едины.

Но вот резко, как приговор, раздается звонок. Девушки замерли. Свет мучительно долго тускнеет, задерживается на Наташе… и постепенно становится совсем темно.

Нурия Ямилова,
ГИТИС
Фото Евгения Иванова